Сегодня я проснулся со странным ощущением того, что жизнь начинает налаживаться. Вроде бы случилось слишком много плохого, но, как говорится, все, что ни делается – к лучшему. И я верю в это. Раз судьба дарует мне столько времени на жизнь, то я не должен сдаваться. Меня, да и моего брата тоже, не минули разные напасти: предала Кэтрин, а девушка, которую люблю всем сердцем, не хочет видеть во мне родного, близкого человека, которым был для нее Стефан, да и вообще, все в моей жизни происходит не так, как хотелось бы, но я двигаюсь дальше. Чувствую, как во мне постепенно угасает желание бороться со своими эмоциями: страстью, непреодолимым желанием впиться в теплую человеческую плоть и по каплям выпивать густую, ароматную кровь, которая медленно будет заглушать мою боль с любовью. Звучит несколько странно, но да, я способен любить. Думал, что после ухода из моей жизни Кэтрин я стану совершенно другим. Но ведь так и случилось – я убивал, ненавидел всех, кто разрушил мою прежнюю жизнь, включая даже родного брата, и не чувствовал сожаления и печали. Просто мне тогда было все равно: жизнь моих жертв ничего для меня не значила. Но все когда-то кончается, пришел конец и моему безразличию: я встретил Елену. И первым моим желанием было отнять ее у моего брата, и, как бы эгоистично это не звучало, я добивался этого всеми силами. Мне было наплевать на то, что она чувствовала – я видел в Елене лишь двойника моей Кэтрин. Но с момента нашей первой встречи прошло слишком много времени, и я даже подумать не мог о том, что не смогу жить без теплой улыбки этой прекрасной смертной девушки. В ее глазах горит огонь, от нее словно исходит невидимый свет, озаряющий все вокруг своей теплотой и искренностью. И сама Елена готова отдать свою жизнь ради близких людей, она совершенно не похожа на ту, которая убила во мне все теплые человеческие чувства. Любовь, дружба, доверие – все это было для меня лишь пустыми словами, ровным счетом ничего не значившими. Елена убедила меня в обратном, и это, как ни странно, стало для меня истиной, которую я раньше попросту не замечал.
И вот сейчас я нахожусь перед распахнутым настежь окном и, вдыхая прохладный, пропитанный туманной сыростью воздух, чувствую себя немного лучше. В доме стоит гробовая, пугающая тишина – лишь только ветер гуляет по просторным пустым комнатам старинного особняка. Этот дом помнит многое, но сейчас в нем живет только одиночество. И мне становится невыносимо больно находиться здесь одному, и я, взяв в руки телефон, собираюсь позвонить тебе, моя принцесса. Но внезапно что-то меня настораживает; я задумчиво верчу в руках телефонный аппарат и хмурюсь. Этой ночью ты спала как-то беспокойно, и это встревожило меня. Тебе страшно, ты осталась совершенно одна, твои сны – отражение беспокойно прожитых дней. Каждый раз ты борешься со своими чувствами так же, как и я, но ведь ты человек и не можешь их отключить. Даже не сомневаюсь в том, что ты бы сделала это, появись хотя бы малейшая возможность.
Интуиция подсказывает мне, что сейчас напрасно терзаю себя подобными мыслями. Я нужен тебе, но сможешь ли ты признать это?



Здесь холодно и одиноко. Здесь прощаются с родными и близкими, провожая их в последний путь – это кладбище. Мои мысли сбиваются, а сердце начинает биться намного чаще. Для вампира это редкость, но это происходит сейчас со мной, когда я смотрю на тебя. Что вновь привело тебя сюда, Елена? Раньше ты часто приходила на это место и описывала все, что происходит в твоей жизни, в своем дневнике. Рассказывала об этом родителям, делилась с ними всем, что не давало измученной страданиями душе покоя. А иногда по твоим щекам текли слезы… Да, я следил за тобой, каюсь. Но не потому, что хотел причинить вред, совсем не поэтому. Мне было интересно узнать тебя, понять, чем живешь и что привлекло тебя в моем брате. Согласись, я намного симпатичнее его и пользуюсь большим спросом у девушек, чем он. Я дерзкий, бесчувственный, порой даже эгоистичный вампир, которому наплевать на жизненные принципы и человечность; я убиваю, убивал и буду убивать, пока хожу по этой земле… Но так я думал раньше. Сейчас все в моей жизни стало иным, и мне с трудом верится в то, что я признаю это. Ты изменила меня, Елена. Изменила совершенно в противоположную сторону, не оставляя путей для отступления назад, хотя ты всего лишь человек. Единственный человек, которого я полюбил. И порой я ненавижу себя за это, потому что не могу бороться с чувствами, не могу заставить тебя быть со мной против воли. Это - борьба за любовь, и она изматывает меня настолько, что я уже перестаю отличать реальность от мечты, я живу этой фантазией.
Сейчас ты сидишь, прижавшись спиной к холодному граниту надгробия, и сжимаешь в руках книгу в черном кожаном переплете – свой дневник. Неужели ты опять взялась за старое, неужели не хочешь расстаться с прошлым? Наверняка, перечитываешь строки, напоминающие тебе о нем. О Стефане. И если я сейчас скажу, что меня бы этот факт совершенно не задел, то солгу. Мне больно это осознавать, потому что такие мысли словно режут острыми ножами мою душу на части. Но я не понимаю, что держит меня здесь сейчас, ведь я могу уйти. Казалось бы, это так просто – оставить тебя одну и вновь стать частью тьмы, которая окружала меня раньше. Но тогда теряется смысл моего существования, и я только сейчас понял, почему. Тьма затягивает, уничтожает и попросту убивает сознание. Ты становишься безвольным рабом собственных желаний: хочется убивать, наслаждаться страданиями своих беспомощных жертв, уничтожая при этом собственную душу. И я боюсь вновь ступить на этот путь.
Я вглядываюсь в твое лицо сквозь дымку предрассветного тумана, и моих губ касается грустная улыбка. Ты до сих пор борешься со своей болью, Елена. И, что поражает меня больше всего, у тебя получается. Твоя внутренняя сила помогает в этой битве, но если бы ты приняла во внимание все то, что испытываю я, тебе бы стало не по себе. Ты просто меня не чувствуешь.





По просторам кладбища гуляет холодный ветер, который перелистывает исписанные аккуратным почерком страницы дневника и заставляет тебя тревожно обернуться. Не бойся, принцесса, я рядом. И ты, словно услышав мой внутренний голос, успокаиваешься и делаешь глубокий вдох.
Я незаметно приближаюсь к хрупкой фигуре сзади и замираю от неожиданности – ты достаешь из сумки какую-то фотографию и с нежностью проводишь по ней рукой, а на глянцевую бумагу падает одинокая слеза. Сначала я не понимаю, что вызвало у тебя такую реакцию, но потом мне становится как-то не по себе только лишь потому, что на фото запечатлены вы со Стефаном. И ты неотрывно смотришь на это изображение, а в твоих глазах – отчаяние. Как будто воспоминания могут заглушить тоску. Скажу по секрету: на это способен лишь виски, и то, только в очень больших количествах. Но тебе он не поможет, ты слишком сильно веришь в свою идею спасения ваших отношений. Да что там говорить, ты буквально живешь этой мыслью.
Внезапно ветер утихает, уступая место тишине. Только вот это природное безмолвие действует на тебя как-то угнетающе: скрещиваешь руки на груди и закрываешь глаза, чтобы не думать о плохом. Если бы этот метод действительно работал, то все бы, наверное, пользовались им. Я слышу твое приглушенное дыхание и решаю действовать дальше. Слегка поеживаясь от холода, снимаю с себя куртку и набрасываю ее на твои нежные плечи.
От неожиданности ты вздрагиваешь и, обернувшись, встречаешься глазами со мной. Понимаю, не ожидала меня здесь увидеть. И я, наверное, напугал тебя до смерти, девочка моя, потому что ты как-то недобро сейчас на меня смотришь.
- Деймон, что ты забыл на кладбище в такую рань? И вообще, могу я побыть хотя бы недолго одна? Ты…
- Я такой нехороший, повсюду преследую тебя, и все в таком духе? Елена, давай обойдемся без этого всего, просто ответь мне: чего ты добиваешься?
- Отдай! Деймон, пожалуйста, позволь мне хотя бы сейчас вспомнить то, чего у меня уже не будет никогда, – ты произносишь это с такой болью в голосе, что мне реально становится страшно. Чувствую себя идиотом, бессовестно вторгающимся на твою личную территорию, пытаясь что-либо изменить в лучшую сторону. Куда уж мне… Видимо, ты любишь заниматься самобичеванием, милая, раз до сих пор не можешь забыть моего брата. И фотография, которую я нагло вырвал из твоих рук, является прямым тому доказательством. Видела бы ты свое лицо в тот момент. В твоих глазах не было ни капли понимания, знаешь, мне даже показалось, что ты пытаешься держаться за то, что теперь только лишь разрушает твою жизнь. Может быть, ты и поймешь это, но, возможно, будет уже слишком поздно… Ты останешься одна. Не знаю, кто способен выдержать такую борьбу за призрачное счастье? Твои друзья? Они уже устали бороться с твоим желанием вернуть Стефана. Аларик? Опять ответ «нет» - он помогает тебе лишь потому, что очень любил Дженну и не может бросить тебя даже сейчас. Ну а я – твой друг. И этим все сказано. Ты не оставляешь мне ни малейшего шанса на то, чтобы разгадать тебя. Я вампир, и я должен за версту чувствовать человеческие эмоции, потому что порой они видны, как на ладони, но ты – особый случай.
- Ты не должен был приходить сюда, Деймон. Со мной ничего бы не случилось, не стоило…
- Да замолчи ты уже, Елена! Ты не понимаешь, почему я здесь? Не понимаешь, да? – тебя пугает мой грубый тон, но так даже лучше – мне не придется лгать. – Ты заставила меня чувствовать, попыталась внушить мне, что я могу исправиться, стать лучше, а что сейчас делаешь сама? Медленно разрушаешь свою жизнь? Или же хочешь все изменить? Ты запуталась, Елена, просто признай это. И если это не осознаешь в ближайшее время, то я скажу тебе: «прощай». Ты делаешь мне больно, и, черт возьми, я это признаю.
Хватаю тебя за подбородок, пристально смотрю в карие, полные отчаяния глаза и усмехаюсь. Ты закрыла свои истинные чувства от всех, но меня не проведешь. Решила брать пример с Кэтрин? Отлично, у тебя это хорошо получается; совсем недавно я верил этому. Но сейчас у меня как будто открылись глаза, и, как бы банально это ни звучало, в этом мне помогла фотография. Это - самая ценная вещь, потому что на ней запечатлены эмоции. И в любой момент можно освежить память, лишь взглянув на ваши лица, что ты и делала несколько минут назад. Кажется, ты меня боишься. Правильно, я не такой, каким хочешь меня видеть. Я настоящий. Не лгу тебе, потому что боюсь быть отвергнутым, я просто молчу о своей любви, но если бы ты не была глупой, то давно бы поняла. А ты отчаянно хватаешься за то, чего уже никогда не будет в твоей жизни. И в этом заключается разница между нами: ты видишь истину, но никогда не сможешь ее признать, а я, толкая тебя на верный путь, падаю в пропасть. И самое трагичное заключается в том, что никто не подаст мне руку помощи.




Я отпускаю тебя, и через несколько секунд моя рука сталкивается с гранитным надгробием за твоей спиной. На холодной коже выступают капли крови, но я не чувствую абсолютно ничего. А ты испуганно смотришь на меня и, скинув с плеч мою любимую куртку, пропитанную запахом виски и крови, уходишь, нет, даже убегаешь прочь. Я отрешенно смотрю на твой отдаляющийся силуэт сквозь предрассветную дымку утреннего тумана и, подняв куртку с безжизненной земли, до боли сжимаю кулаки и чувствую, как мои клыки начинают удлиняться, причиняя на этот раз невыносимые мучения и до крови пронзая кожу на губах. Но мне все равно, я знаю, что скоро найду очередную жертву и буду наслаждаться последними мгновениями ее жизни, заглушая тупую боль, распространяющуюся по венам.
А фотография, словно напоминание о разбитых жизнях, так и будет лежать возле белого надгробного камня, на котором навсегда останется кровавый след – след разбитой любви и одиночества.