На улице царила хрусткая осень – по утрам легким колючим налетом на листьях бархатцев поблескивал иней: октябрь, как-никак. Березки зябко кутались в полупрозрачные золотистые накидочки-сетки. Осины не спеша скидывали со своих крон цветные листья – бордовые, рыжие, лимонно-желтые, и попросту кровяно-алые. Черемухи, будто испачканные о непривычно яркое солнце, теряли листву. Типичная кёльнская осень.

Небо хмурилось, копируя эмоции Елены. Солнца не было. Было лишь отчаянно одиноко и холодно. Грустно качались голые ветви деревьев за окном. Небеса готовились обрушить на холодную землю потоки воды, готовились сотрясти замерший воздух оглушительными раскатами грома. Природа готовилась к встрече с дикой, совершенно обезумевшей стихией. Ветер гнал по пустынной дороге опавшие золотистые липовые и кленовые листья. Тучи сгущались, закрывали собой все небо и предупреждали неосторожных, безмятежно гуляющих жителей: «Сейчас будет гроза».
«Сколько городов я посетила? Больших и малых? Ни один из них не встретил меня такой погодой». Лондон, Лиссабон, Прага, Варшава, Вена, Белград и еще миллион городов и городишек. Ей уже не 18, она взрослая женщина, сама распоряжающаяся своей жизнью, мужчины все так же находят ее шикарной. А она все еще одержима Стефаном, его любовью. И вот сейчас, спустя год нелегких размышлений, она решила: все, хватит, надоело. Она уже слишком устала, слишком трудно засыпать вечерами, слишком холодно ночами. Просто хочется тепла и надежной уверенности в завтрашнем дне. Сердце забыло про страсть, животную, необузданную. Оно бьется лениво и устало, медленно отсчитывая время, состаривая ее.
Ни-че-го. Ничегошеньки нового в этой жизни. Города, люди… Все лица сливаются в одно, до боли знакомое. Искать Сальваторе-старшего в безликой толпе невыносимо – в каждом человеке он.



***

Серебристая стремительная стрела рассекла почерневшее небо, и тут же тишину, совершенно неестественную, разодрал удар грома. Он рванул барабанные перепонки, заставил сердце беспомощно рвануться в грудной клетке, заставил ощутить неуправляемый первобытный страх, заставил почувствовать свою беспомощность. Небо с каким-то неведомым никому злорадством разверзлось и обрушило на Кёльн дикий ливень. Косые струи дождя с силой били в стекла, барабанили по крыше, словно пытаясь смыть с лица Земли этот немецкий город.

Деймон упивался властью стихии – ему нравилась эта какофония, это безумие: водоворот сумасшедших красок, грохот грома, вспышки электрических разрядов и безумная пляска листьев на дороге, подхватываемых порывами ошалевшего ветра. Почти ничего не изменилось – города, люди, и, соответственно, алкоголь и кровь. Чувствовать беспомощность людей приятней, чем чувствовать над собой власть чего-то, что выше тебя, в данном случае - природы. Но найти ее, бросить лишь один взгляд на любимые черты лица – это способно привести в полнейшую эйфорию. И оставалось надеяться лишь на то, что судьба подарит встречу.