Деймон шел по снегу, глубоко утопая. Валенки застревали в сугробе, их приходилось вытаскивать руками, бросая мешок с подарками, надевать на ноги и снова пытаться идти дальше. Старческое тело с непривычки плохо слушалось своего хозяина, в голове царил полнейший сумбур после случившегося. Не хватало вампирской мощи, ясности и твердости ума, да и просто какой-нибудь хорошо проходимой тачки.
«Нет, ну почему именно я попадаю в такие истории? Что во мне не так? Вот и теперь – попался, и выхода нет и надежды… И их горы алмазные, которые маячат впереди – всего лишь мираж, красивый и недостижимый!»

Был канун рождества, он неторопливо шел по темной улице, размышляя, чем заняться дальше, куда пойти и чем заполнить образовавшееся свободное время. Все нормальные люди и вампиры праздновали этот вечер в кругу родных и друзей, дарили подарки друг другу, обнимались и целовались (чуть приоткрытые губы Елены так навязчиво задразнили его в мыслях, что он замотал головой, отмахиваясь от наваждения). Деймон остановился, стараясь переключиться на что-либо другое, поднял голову наверх и замер… Там, в темном рождественском небе ярко светилась звезда. Она была не одинока в черноте, но именно ее теплый желтый свет освещал все вокруг какой-то сказочной радостью и предвкушением чудес. И Деймону вдруг стало так хорошо и тепло на душе, как не было уже давно. В голове пронеслась мысль:«Хочу, чтобы никто больше не страдал из-за меня, чтобы все мои грехи и преступления остались в прошлом! Желаю быть творцом добрых дел, чтобы все перестали видеть во мне только зло!» И только он так подумал, как мир вокруг него кардинально изменился: исчезла звезда, все вокруг закрутилось, завертелось и понеслось черным вихрем. Он даже закрыл глаза, настолько это все было странно и непонятно. А когда открыл – увидел, что стоит посреди странной комнаты, заполненной доверху подарками: игрушками, флаконами с духами, бритвами, и прочей подарочной дребеденью. А в высоком кресле напротив него сидит старик с окладистой белой бородой и седыми волосами, с красным носом и в очках, за которыми поблескивали глаза с плескающейся там иронией. Его одежда была пурпурной с белой отделкой, что наводило на фантастические мысли. «Санта-Клаус», - выдохнул Деймон.

- Это что – наказание, за все совершенное мной? - уже в 10-й раз спрашивал себя и старика Деймон.
- Наоборот! – глаза Санты хитро блеснули за очками. - Это искупление. Долгое и нелегкое. После которого тебя ждет прощение! Это возможность обрести новую жизнь, которой у тебя не было никогда. И, как это не банально звучит, счастье для такого, как ты…
- Но я не хочу! Такого искупления! Понятно? Не хочу! - фразы вылетали как выстрел, настолько зол был их хозяин.
- Прекращай истерику. Поздно уже: ты сказал кодовые слова – назад пути нет, тебе придется. Либо навсегда в черное небытие: назад пути нет, только вперед и только через страдания и понимание, - голос Санта Клауса был завораживающе спокойным и сострадательным.
- Какие еще «кодовые слова»? Ты что несешь, дед?
- Ну как же какие? «Хочу, чтобы никто больше не страдал из-за меня, чтобы все мои грехи и преступления остались в прошлом! Желаю быть творцом добрых дел, чтобы все перестали видеть во мне только зло!» - говорил? А потом ты взглянул на Вифлеемскую звезду и раскаялся полностью в своих предыдущих грехах. В общем, держи мешок и работай! - улыбка Санты стала немного зловещей. - И, поверь: здесь нет ничьей вины, ни твоей, ни моей, таков закон искупления: хочешь получить прощения – отработай его!
Деймон пораженно молчал, не зная, что говорить, в его сознании это все не помещалось, как он не старался понять произошедшее.
- Я ждал тебя долгих пятьсот лет, очередной раскаивающийся вампир! Но это еще не долго! Мой предшественник «работал» Сантой две с половиной тысячи! В то время человеческая жизнь ценилась меньше, чем сейчас, да и люди больше верили в чудеса и всякую нечисть, поэтому ему было трудно найти достойного преемника. А теперь давай закончим обряд передачи полномочий! Встань передо мной, возьми меня за руки и закрой глаза, - Деймон безоговорочно, как под гипнозом, последовал словам старика. «Иерауриа… Компревдиа», - что-то долго читал на незнакомом языке волшебник.
И тут на Деймона нахлынуло давно забытое ощущение, в виде боли: болела спина в районе поясницы, болели руки и отяжелели ноги. Он еле смог открыть глаза, а когда открыл – поразился: вместо Санта Клауса перед ним стоял молодой парень лет двадцати, с длинными темными вьющимися волосами, с серыми смеющимися глазами. И, главное, от него пахло человеком, а не вампиром.
- Ты человек! - задохнулся Деймон от чувств, нахлынувших на него. - Ты же говорил, что это искупление вампира?
- Я им и был в течение тысячи лет, пока не познал одну истину, и не стал тем, кем был до твоего прихода. Теперь я человек, и это – главная награда. Я это заслужил сполна. Твоя очередь! И запомни. У тебя есть только один шанс вырваться из «искупления» и вернуться обратно, - серые глаза собеседника блеснули искоркой едва прикрытой радости: - Для этого надо выполнить два условия.
Первое из них - твоего возвращения должна искренно ждать какая-нибудь любящая тебя совершеннолетняя особа женского пола.
Второе: должен найтись еще один раскаивающийся вампир, готовый стать другим.
Сам видишь, что совместно эти условия – практически не выполнимые.
Ах да, чуть не забыл, тебя не могут видеть никто, кроме детей младше пяти лет, ну и старше, те у кого осталась по-детски чистая душа, и нет грехов хотя бы в последнем году! И о том, каковы условия выхода из «искупления», ты не должен говорить никому, не делать никаких намеков, не создавать условий для их понимания. В общем, ты видишь теперь во что ввязался?
Санта Клаус – раскаивающийся вампир, который однажды в каком-то непонятном порыве, обратив свой взор к небу, решил стать другим, и небо даровало ему этот шанс. Но кто сказал, что искупление должно быть быстрым и легким?

- Значит, он все-таки уехал, да? Бросил нас на произвол судьбы… - возмущению Елены не было предела, казалось, что она сейчас взорвется от переполнявшего ее негодования.
Стефан обескуражено смотрел на нее:
- А почему бы ему не уехать? Клаус – повержен, с волками – заключен союз, спокойная и размеренная жизнь налаживается потихоньку. Его здесь ничего не держит, он свободен, волен передвигаться куда угодно, когда угодно, с кем угодно.
- Ну,он мог бы хотя бы попрощаться… - теперь уже очередь Елены была смутиться. Она не могла понять, почему это дурацкое исчезновения Деймона на нее так подействовало? Все! Уехал – скатертью дорога, она не будет жалеть ни капельки! Наоборот, теперь можно вздохнуть спокойно без его вечных шуточек, подколок и постоянной провокации. Но сердце щемило от тоски и грусти. Что же с ней такое творится-то? Его не было всего лишь неделю, а казалось, что все рухнуло вокруг, весь ее мир обрушился из-за отсутствия этого психопата, так не должно быть. И она заставляла себя не думать о нем, не смотреть в окно каждые десять минут, не прислушиваться к шагам, если кто-то приходил в гости…
А не получалось не прислушиваться, хотелось, но не давалось, а он все не шел, и не писал, и не звонил, он как будто просто исчез. О нем не слышал никто, совсем никто! Ни из друзей, ни из знакомых. А Елена? Она просто сходила с ума. Если бы он попрощался, если бы сказал, что устал бороться с чувствами и с собой, она бы поняла, может быть, даже приняла его бегство и простила его нежелание страдать. Но он просто исчез, как будто его не было, и от этого становилось еще больнее. Она стала часто сидеть у окна, уносясь мыслями в дальние края, где, может быть, он был в это самое время. А на стеклах, через которые она смотрела невидящими глазами, возникали волшебные ледяные узоры, в которых переплетались цветы и бабочки и угадывались силуэты дивных зданий и известнейших чудес света. Но чаще всего на окнах появлялось пронзенное стрелой сердце, истекающее белой морозной кровью.

Деймон уже полчаса сидел в холодильнике и не знал, как из него выбраться. Те инструкции, которые оставил ему его предшественник, он даже читать не стал. Что он сам не знает, что подарки нужно оставлять в тех местах, которые для этого предназначены? Под елкой, в чулках, на специальных столах. Что он там мог вычитать для себя нового? А теперь, получается, по своей глупости Деймон оказался в безвыходном положении, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Вдруг там было написано, что нужно делать в подобных случаях?
*** *** ***
Он расслабился и потерял бдительность, да это было и понятно: кто может желать плохого Санте или обижать его? Постарался красиво расставить подарки под елку. И тут они налетели с криками и гиканьем, как индейцы-команчи. Их было трое, но казалось, что более десятка: так много шума они создавали. Они были все на одно лицо, абсолютно одинаковые, и отличались только цветом маек на худеньких тельцах. Интересно: как они сами не путались в друг друге и отличали самих себя от зеркала?
Все трое сразу, они накинулись на него и повалили на пол, засунули в рот мороженое, одновременно обматывая его мишурой и конфетти с ног до головы.
- Что дальше?
- Его нужно куда-нибудь спрятать.
- Куда? Он же растает.
- Растает? Значит, надо в холодильник.
- А продукты? Папа с мамой нас прибьют: там мамин любимый пудинг и папино пиво.
- Да в них нет ничего вкусного. И потом, я уверен, что Санте они обрадуются больше, ведь он может наколдовать все, что угодно!
- Ну да! Тогда вытаскивайте все из холодильника и кладите… Кладите в шкаф, туда мама не скоро заглянет, они же в гостях.
*** *** ***
Мороженое медленно таяло во рту, от него было приторно гадко и сыро. Деймон никогда не любил детей, теперь же он их просто ненавидел, а, главное, был бессилен против этих поганцев. Будучи Сантой, к своему великому огорчению, он не мог причинить им никакого физического вреда.
После того, как эти исчадия ада, перетаскали все из холодильника в свой шкаф, они задумались, как его самого переместить на место дальнейшего пребывания. Остановились они на том, что тот достаточно кругл поперек, чтобы его просто катить, как бочонок. Что и было проделано с невероятной скоростью. В холодильник его запихивали шесть рук одновременно, кряхтя и мыча от натуги. Не успело предыдущее мороженое растаять, как во рту оказалась новая порция такого же тошнотворного лакомства. Троица с гиканьем захлопнула холодильник, подперев его чем-то тяжелым, и вылетела в другую комнату.
*** *** ***
Деймон уже почти отчаялся выбраться из места своего заключения. Он проклинал все вокруг: себя - за внезапные порывы раскаяния, Санту - за его колдовство, и всех детей в мире, просто за то, что они есть на свете. И тут перед его глазами появился он, зеленый с длинными ушами.
Деймон ехидно усмехнулся, даже в такой ситуации не потеряв свое своеобразное чувство юмора:
- Ты кто? Моя совесть? Страшненькая же она у меня какая…
- Я твой помощник, эльф Санквист и, если хочешь, по совместительству, твоя совесть. Ты почему не читаешь инструкции?
Деймон хмыкнул:
- А зачем? Что я в них потерял?
- Да хотя бы затем, чтобы не сидеть больше никогда в холодильнике с мороженым во рту.
Эльф сделал незамысловатые пасы руками, и они вместе с освобожденным Санта Клаусом опять оказались в уже знакомой Деймону комнате, доверху набитой подарками.