- Деймон, -отчаянно говорит она. – [i]Деймон[/i], ты должен очнуться. [i]Ну же[/i]! – она тянет веревки, которые удерживают ее на стуле, но, как и предыдущие сотни раз, узел не ослабился. – Деймон!
Наконец его глаза приоткрылись, и девушке показалось, что это самое потрясающее зрелище, которое ей когда-либо приходилось видеть. Он смущенно огляделся вокруг, а затем воспоминания накрыли его с головой. [i]Кетрин[/i]. [i]Елена[/i]. Потребовалось куда больше усилий, чем он ожидал, чтобы повернуть голову, но с трудом он сделал это. Елена смотрела на него широко распахнутыми глазами, и в них было столько ужаса, что он лишь отвел взгляд.
- Деймон, -уже прошептала девушка, но, казалось, даже столь тихие слова эхом отражались от стен. Они, очевидно, в подвале, но это все, что она знает. Помещение на удивление большое, больше, чем подвал в особняке Сальваторе, но он совершенно пуст, лишь четыре голых стены. Лестница находится в другом конце комнаты, но она деревянная и, похоже, гнилая.
Деймон проигнорировал ее, изучая веревки, сдерживающие его. Он дернул их и немало удивился, когда они поддались его силе. Он ожидал, что они будут пропитаны вербеной, тем самым мешая ему двигаться, но, похоже, это не было необходимо. Он высвободил руки и принялся за связанные лодыжки, когда Елена вновь заговорила.
- Это неправильно. В этом нет смысла, - он взглянул на девушку и практически увидел, как работают шестеренки в ее голове. – Не похоже, чтобы она хотела просто нас отпустить.
Она права, и Деймон знает это, но по-прежнему пытается разобраться во всем самостоятельно, поэтому просто промолчал.
- Мы не сможем выйти через эту дверь, - продолжила Елена, и он вновь посмотрел на нее, изумленный тем, как уверенно она произнесла эти слова.
- Почему ты так уверена в этом? – его голос был немного скрипучим, потому как горло ужасно пересохло, и все, что он мог делать, - стараться не думать о крови, бегущей по венам Елены.
- Развяжи меня, - ответила она, и Деймон приложил все силы к тому, чтобы встать и дойти до девушки.
Ему вкололи вербену несколько часов назад. Но действие этой травы не исчезнет ещё пару дней. Его пальцы распутывали узлы, на это уйдет меньше сил, чем на то, чтобы просто разорвать веревки. Но Елена была очень терпелива, спокойно наблюдая за этим долгим процессом. Он оперся на стену, как только освободил девушку.
Она осторожно пошла по цементному полу, будто что-то могло выпрыгнуть из ниоткуда и напасть на нее. Лестница выглядела весьма пугающе. Но Елене она показалась куда более безопасной, чем столетняя неуравновешенная вампирша-близнец, поэтому она храбро начала подниматься. Наверху оказалась тяжелая стальная дверь, несомненно, не впускающая никого внутрь и не выпускающая никого из подвала. Она дернула ручку, больше всего в жизни желая, чтобы она просто чудесным образом растворилась, и они смогли сбежать.
Ее надежды не разрушились, когда дверь не поддалась, ведь она на самом деле не ожидала ничего другого.

Деймон слышит ее вздох на другом конце их тюрьмы и понимает, что они действительно заперты. Возможно, как только действие вербены еще немного спадет, он сможет выломать эту дверь… Но этого не произойдет без крови, и он знает это. Они застряли здесь, остается надеяться лишь на то, что их спасут, ведь он не будет пить кровь Елены. Просто [i]не может[/i].

- И это ее дьявольский план, - говорит Елена, неожиданно беззаботно. – Она оставляет тебя и меня здесь, в подвале, ждет, пока ты убьешь меня, или пока я сама не умру от, скажем, [i] голода[/i], и тогда она отпустит тебя, зная, что разъяренный Стефан тебя не пощадит, или расправится с тобой сама, - она замолкает на мгновение, вдумываясь в собственные слова, а затем кивает, словно в подтверждение. – Умно.
- Ты неплохо воспринимаешь это, - отмечает он, поражаясь тому, насколько менее болезненным звучит его голос, в отличие от реальных ощущений вампира.
Девушка скрещивает руки и усаживается на стул, к которому он был привязан.
- Да, должен же кто-то взять на себя эту роль, ведь ты явно не в состоянии, - она откидывается на спинку, вздыхая, и изо всех сил пытается не показывать, насколько напугана на самом деле. Ей страшно, и без саркастических шуточек Деймона, отвлекающих ее, она не уверена, что справится.
- Я не думаю, что я [i]справлюсь[/i], если прямо сейчас сюда зайдет полуголая Анжелина Джоли.
«[i]Ох[/i], - думает она. – [i]Вот и он[/i]».
- Ты больной, - сообщает девушка, а он не отвечает, он слишком [i]устал[/i].

***

Когда он проснулся, Елена находилась в паре метров от него, стояла на цыпочках, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в маленьком окне, расположенном немного выше ее роста. Она подпрыгнула и окинула взглядом окружающую обстановку, оставшись весьма недовольной от увиденного. Поэтому она прыгнула еще раз, дабы убедиться, что глаза ее не подводят.
И они не подводили.
- Что там? – спрашивает Деймон, и, хотя его голос все еще хрипит, его тело чувствует себя немного более расслабленно. Единственное, что по-прежнему [i] «кричит» [/i] в агонии, - его десны. Он проверяет свои ноги, медленно вставая, и, кажется, все нормально.
- Ничего, - просто отвечает она, а он закатывает глаза. – Я могу разглядеть лишь немногое. Там темно. Трава. Деревья. Кусты.
Он подходит ближе, чтобы самому посмотреть, и понимает, что описание девушки было действительно весьма полным. В окружающей их обстановке не было ничего примечательного, что помогло бы им определить местоположение.

- Как долго я был без сознания?
Елена посмотрела на циферблат надетых с утра часов и задумалась, хорошо это или плохо, что они могут следить за временем. Будет ли им казаться, что каждая минута тянется, словно час?
- Примерно четыре часа. Сейчас почти десять.
- Во сколько она похитила нас? Около четырех утра? – мужчина заметил, что она избегает смотреть ему в глаза, и подумал, что она просто не хочет показывать ему свои эмоции. Это достойно, но совершенно не нужно. Даже человек смог бы почувствовать волны страха, исходящие от нее.
- Да. Я шла за стаканом воды.
Он кивает, и они оба отходят на некоторое расстояние. Девушка вновь направляется к стульям и словно проверяет, не оставила ли за собой дорожку, ведь она проходила здесь уже миллион раз за последние четыре часа. Было намного лучше, когда она лежала без сознания, не имея понятия о том, сколько времени прошло. С этой мыслью Елена снимает часы и кидает их на пол.
Она наблюдает за тем, как мужчина рассекает пустое пространство так же, как и она незадолго до него, и медленно поднимается по ступенькам. Она догадывается, что он недостаточно силен для того, чтобы воспользоваться вампирской скоростью, и задумывается, сколько еще он продержится, прежде чем жажда станет невыносимой и возьмет верх над его рассудком.
Она слышит [i]стук[/i], когда Деймон пытается преодолеть эту дверь, и проклятия, следующие за тщетными попытками. Дверь не поддается и ему, они оба знают, что не смогут ее открыть. Так зачем зря тратить и без того крохотные остатки энергии? Она ненавидит себя за то, что уже сдается, но и не собирается разочаровываться, веря, будто Кетрин оставила возможность для побега.
Ее жизнь зависит от того, спасут их, или нет…

- Я так полагаю, она забрала наши телефоны, - говорит Деймон, и она кивает в подтверждение. Все равно вряд ли они бы смогли дозвониться отсюда. – Так, мы ждем, - утверждает он спокойным голосом, медленно спускаясь по ступеням. Они противно скрипят, и этот звук отдается в голове Елены.
- Стефан найдет нас скоро, - утверждает девушка, и это прозвучало так оптимистично, что он почти поверил в ее слова.

***

Его клыки настойчиво пронзают десны, но он отказывается поддаваться инстинктам. Она мирно спит, а будить ее, пронзая шею зубами, будет, вероятно, неприятно, если не сказать больше. Но несмотря на отвращение, вызванное этой мыслью, он чувствовал вены, проступившие вокруг глаз, и отчаянно боролся сам с собой.
Когда голод ненадолго отступает и его лицо принимает нормальный облик, все его тело расслабляется. Промежутки времени между приступами жажды становятся все короче, и это пугало вампира. Быть загнанным в ловушку [i]отстойно[/i], и Деймон надеялся, что больше никогда не окажется подвергнут такой пытке. Ждать, пока его брат доберется до них, прежде чем он прокусит шею Елены, - испытание, через которое он не хотел бы еще однажды пройти.

- Деймон? – позвала его Елена из угла, в котором свернулась, и он вскинул голову, он не заметил ее пробуждения. Когда его взгляд встретился с ее, он увидел в глазах девушки отчаяние, отсутствовавшее ранее, с тех пор, как он отвязал ее. Она даже не пытается спрятать это. – Думаешь, он успеет?
Она выпрямляется вдоль стены, откидывая голову назад, будто только так может устоять на ногах. Он задавался вопросом, как ей удается так долго держаться, ведь прошло немало времени.
- Да, - заверяет он Елену, и в его голосе убежденности было больше, чем он на самом деле чувствовал. А что если Стефан [i]не успеет[/i]? Что если она умрет прямо здесь? В Подвале? Что если он сам убьет ее? Тихий смех прервал его мысли.
- Я не верю тебе, - говорит девушка, грустно улыбаясь. Его грудь сжимает на секунду, ведь она уже сдалась, и это так на нее [i]не похоже[/i]. Она не должна была сдаваться еще, как минимум, неделю, две, три. А потом он вспоминает, что у Елены нет этой недели. Потому что он сорвется намного раньше.
- А я-то думал, ты доверяешь мне, - шепчет он, пытаясь отвлечь ее. Деймон подходит к ней ближе и сползает по стене слева от девушки. Может, это и опасно – находиться так близко к ней, когда жажда мучает его. А, может, так он сможет лучше себя контролировать.
- С чего бы вдруг? Ты злой и лживый, - Елена не открывает глаза, но ее улыбка больше не такая мрачная, и Деймон благодарен хотя бы за это.
- Я возмущен.
- Тебе [i]нравится[/i] это, - настаивает она. Они тихо смеются, но скоро тишина возвращается, и они осознают, что отсюда нет выхода. Они не спасутся. Еще долго ни один из них не двигался и не произносил ни слова.

- Мне страшно, - наконец признается девушка, и ее желудок урчит, словно подтверждая сказанное. Он думает, что она слишком горда, чтобы жаловаться из-за голода, и уважает ее за это. Ведь они все равно ничего не могут с этим поделать.
- Я знаю, - отвечает Деймон, и внезапно он чувствует соленые слезы.
Она не издает ни звука, но они льются стремительным поток по ее щекам, и все, о чем мужчина мог думать в этот момент, - как сильно он хочет убить Кетрин за это. Он знал, что у вампирши есть садисткие наклонности, но это уже смешно. Деймон не умел утешать, но он также не мог [i]просто сидеть[/i] и смотреть на слезы Елены, поэтому он приобнял девушку за плечи и подумал, что это не так уж и неловко, как он ожидал. Елена прильнула к его груди и позволила слезам стекать на черную рубашку мужчины. Она застряли в вонючем подвале неизвестно на сколько, но от него по-прежнему пахло пряностями, свежестью и определенно [i]Деймоном[/i].
Она сжимает ткань рубашки рукой, а он в ответ еще крепче прижимает девушку к себе, обнимая на этот раз и второй рукой, словно создавая защитный кокон. Поддавшись импульсу, мужчина оставляет невесомый поцелуй на волосах Елены, а она крепко обнимает его, словно никогда не собирается отпускать.

***

Он проснулся от ужасного визга. Спустя минуту мужчина понял, что это дверь. И она открывается. Елена все еще прижималась к нему, слезы высохли на ее щеках, никто из них не стер их. Она выглядит разбитой, и практически ощущалось, как он физически был разорван на части.
- [i]Елена[/i], - шепчет он, но девушка не двигается, и мужчина бы хотел говорить громче.
- Елена, - повторяет он, горло напрягается от усилий. Деймон надеется, что больше никогда не окажется под действием вербены. – Здесь [i]кто-то[/i] есть, - он гладит ее по волосам и наклоняется ближе к ее уху, почти касаясь его губами. – Кто-то пришел, Елена.
Наконец, ее глаза распахиваются, и мужчина удивляется, каким глубоким сном она спала. Деймон готов поклясться, что это Стефан открывает дверь, потому что делает он это чертовски долго.
- Давай. Пора выбираться отсюда, - говорит он девушке, и ее глаза расширяются, словно она все еще не понимает, что происходит. Деймон заправляет прядь ее волос за ухо и пытается улыбнуться, но его губы пересохли и потрескались, так что это, скорее всего, получилось не так очаровательно, как ему бы хотелось.
Внезапно Стефан оказывается рядом с ними, как всегда сосредоточенный и заботливый.
- Елена, - выдыхает он, и она поднимает на него свой взгляд. Парень наклоняется и забирает ее из объятий Деймона, и она просто падает в его руки. Они такие теплые и утешающие, но она не чувствует себя в безопасности.
Джереми появляется на лестнице в мгновение ока и поддерживает Деймона, помогая ему подняться. Они ковыляют за Стефаном, несущим Елену, и медленно преодолевают эти ступеньки. Они, кажется, в заброшенном сарае или еще где, он не хотел вдаваться в детали. Он чувствовал пакетики с кровью, наверно, лежащие в машине, но не мог добраться туда быстрее.
Стефан неохотно отпускает Елену, садясь за руль, и Джереми тут же занимает его место. Она крепко обнимает брата, будто боится, что ее оттолкнут, и они усаживаются на заднее сидение. Деймон усаживается в пассажирское кресло и немедленно берет пакет с донорской кровью, разрывая его. Даже будучи поглощенным утолением своей жажды, он замечает любопытствующий взгляд брата, брошенный на него.

***

Приехав в особняк, Елена первым делом приняла душ. Она устала и была очень голодна, но больше всего хотела смыть грязь подвала с кожи и волос. Теперь, вылезая из ванны, она мечтает найти что-нибудь съестное и глоток воды. Она надевает вещи, заботливо оставленные братом на раковине, и забирает грязную одежду. Девушка ожидала противный запах сырости, но к собственному удивлению почувствовала лишь Деймона. И еще некоторое время она вдыхала этот аромат.
Елена наскоро провела расческой по волосам и покинула ванную, выпуская клубы пара наружу. Она уже собралась было спуститься вниз к Стефану, но замерла возле комнаты Деймона. Обдумав все хорошенько, девушка решила предварительно постучаться. Не получив ответа, Елена тихо открыла дверь.

Наряду с большой, манящей кроватью в центре комнаты (которую она старательно избегала, потому что иначе она бы [i]тут же[/i] заползла на нее и провалилась в [i]глубокий[/i] сон) ее внимание привлекло высокое бюро с одним приоткрытым ящиком. Она быстро подошла к нему, наслаждаясь приятным ощущением мягкого ковра под ногами, и заглянула внутрь. На полках лежали аккуратно сложенные футболки и рубашки, словно ожидая, пока их наденут.
Радуясь тому, что так быстро нашла то, что искала, Елена едва заметно улыбнулась. Она вынула одну из многочисленных черных рубашек, которую он, вероятно, надевает каждый день, и прижала к лицу. Так намного лучше.
Девушка прислушалась, дабы убедиться, что никто не приближается, а затем быстро сняла свой зеленый свитер, надев вместо него рубашку Деймона. Выходя из комнаты, она застегивала пуговицы, а затем закатала рукава до локтей. Довольная, Елена спустилась вниз. В гостиной никого не оказалось, что удивило девушку, и она проследовала на кухню, надеясь найти там что-нибудь вкусное. Черт, она была бы рада даже миске засохших Читос.

Елена вошла в комнату, и три ее любимых вампира повернули головы в ее сторону. Стефан моментально оказался возле девушки и накрыл ее ладони своими, успокаивая, хотя его брови по-прежнему были сведены в задумчивой манере.
Деймон ставит стакан с кровью рядом с другим, полным алкоголя, и игриво склоняет голову. Она знает, что он думает о том, как она украла его рубашку, но ничего не говорит.
- Елена, я приносил тебе кое-какие вещи. Ты их видела? – невинно поинтересовался Джереми, по-видимому, не замечая, что на сестре джинсы, которые он привез из дома.
- Да, Джер. Спасибо, - девушка краснеет и неловко потирает руку, как будто пытаясь стряхнуть прикованные к ней взгляды. – Я просто… Кофта была неудобной.
Джереми кивнул, несмотря на то, что он выбрал этот свитер, зная, как его любит Елена. Дженна подарила его племяннице на прошлое Рождество, и она носила его три дня, не снимая.
- Вот, держи. Я купил тебе сэндвич. Не так уж много магазинов открыты в три утра, так что не было особого выбора, - сказал он сестре, отдавая пластиковую коробочку. Она могла бы наброситься на еду в ту же секунду, но вместо этого терпеливо дошла до стола. Ободряюще улыбнулась Стефану и старалась избегать взглядов Деймона.
Быстро расправившись с бутербродом, девушка начала злиться из-за царившей вокруг тишины. Елена не могла есть в такой напряженной атмосфере. В воздухе висел очевидный вопрос, но никто не собирался давать ей ответа. Ее терпение закончилось, и Елена спросила:
- Так что стало с Кетрин?
Джереми и Стефан перекинулись взглядами, пытаясь договориться, как все рассказать ей. Деймону они выложили все как есть, просто потому что их не волновало, как Сальваторе-старший это воспримет, но Елена могла отреагировать иначе. Что бы она сделала, если бы знала, что Кетрин по-прежнему где-то поблизости?
- Она ушла, - сказал за всех Деймон, борясь с желанием закатить глаза. А что они собирались делать? Лгать девушке? Елена отвела взгляд от тарелки и посмотрела на мужчину. Он видел, как медленно она сглотнула.
- Ушла, в смысле..?
- Не умерла, - уточнил он. – Просто ушла.
Девушка кивнула, а Джереми облегченно выдохнул. Елена никогда не закатывает истерик, но после многочасового заточения в полуразрушенном подвале всякое могло случиться.
Стефан тоже успокоился, хоть и все еще был сосредоточен на мысли, что запах Деймона – все, что нужно Елене для успокоения.

***

Она уже довольно долго смотрит на свое отражение в зеркале, всматриваясь в каждую мелкую деталь лица, но на самом деле не видит ничего. Под глазами – темные круги от беспокойного сна, губы потрескались, волосы высушены какими-то волнами, потому что ей лень это исправлять. Она выглядит изможденной и напуганной, но, в основном, она выглядит разбитой.
На часах четыре утра, и девушка заперла себя в ванной, ведь это единственное место в доме, где нет часов, преследующих ее. Она не думала, что [i]что-то[/i] в этой комнате может ее преследовать, но потом заметила свое отражение. Теперь она могла думать лишь о том, что, каждый раз поднимая взгляд к зеркалу, она видит ее. Она не сможет накраситься, не напомнив себе о той ночи, когда отражение покинуло зеркало.

Когда Елена вспоминает свое заточение в подвале несколькими часами ранее, она осознает, что это и правда не было так ужасно. Да, она была напугана, боялась, что никто не найдет их и не вытащит оттуда, что она умрет в том темном помещении, но ведь ее жизни ничего не угрожало, не так ли? Жажда Деймона, многократно усиленная вербеной в его организме, почти стала неуправляемой, но все же его клыки не приблизились к ее шее.
Единственной пыткой, с которой они столкнулись, оказалась [i]неизвестность[/i]. Они понятия не имели, когда их спасут и спасут ли [i]вообще[/i], были ли еще живы те, кто [i]мог [i/]их спасти? Они не знали, собиралась ли Кетрин вернуться позже и медленно убить их, или на них спустили бы стаю диких собак.
Они не знали, и у них не было ни малейшего шанса узнать что-либо.

Внезапно ее внимание привлекла падающая от полотенца тень, и у девушки перехватило дыхание. Каждая частичка ее тела кричала, что Кетрин не прячется в темном углу, но Елене все равно было страшно. Девушка решила, что даже в ванной небезопасно, и тут же, не осознавая этого, подумала о месте, где ей было бы комфортно. Единственном месте.
Но на самом деле это и не [i]место[/i] вовсе.

Она быстро выключает свет, выходя из комнаты, и старается не оглядываться в темноту по пути к лестнице. Она позволяет инстинктам вести ее к гостиной, где, несмотря на теплую ночь, зажжен огонь. Ее пульс успокаивается, как только Елена замечает его, сидящего в большом уютном кресле, и она делает глубокий выдох.
Его взгляд прикован к девушке, но он молчит. Она делает попытку присесть на ближний к его креслу край дивана, но ей становится неудобно. Ее губы дергаются, когда девушка пытается понять, чего хочет он нее ее тело, и почти смеется, когда, наконец, понимает. Ей необходимо быть рядом с ним.
Он удивляется, когда девушка усаживается на пол возле его ног и прислоняется спиной к креслу, но все еще молчит. Он знает, что она не может заснуть, ведь он слышал, как она ворочалась почти час, прежде чем запереться в ванной. Ему нетрудно сопереживать ее борьбе с самой собой, но он просто надеялся, что девушка сможет успокоиться и расслабиться. Он не хотел бы, чтобы она мучилась от воспоминаний прошлой ночи, как и он.
Воздух наполнен невысказанными словами и незаданными вопросами, и он осознает, что ему становится трудно дышать, а ведь он вампир. Девушка не перестает облизывать пересохшие губы, а он не может перестать прикусывать свои, и в комнате так [i]тихо, что даже громко[/i].
- Почему на тебе моя рубашка? – наконец спрашивает он, тишина начинает напоминать о вещах, о которых он не хотел думать, и, что самое главное, о которых он не хотел, чтобы думала [i]она[/i]. Как только он произнес эти слова, он осознал, что добился совершенно противоположного эффекта, проклиная свои импульсы.
- Ты знаешь, почему, - говорит она, и даже если он знает, продолжает притворяться, ведь так[i] все же лучше[/i], чем сидеть в тишине.
- Может, не знаю. Скажи мне, - настаивает мужчина, его голос слегка приглушенный и ровный. Эмоции – это одна из тех забавных штук, с которыми он не любит связываться, если того не требуют обстоятельства. Даже когда он чувствует, ему кажется, что проще [i]притворяться[/i], будто это не так. Прямо сейчас его мысли полны гнева, непонимания, беспокойства, но Елене не следует об этом знать.
- Так я чувствую себя в безопасности, - признается девушка, краснея. Она злится оттого, что он заставил ее произнести это, потому что она могла поклясться, посмотрев в его глаза несколькими минутами ранее, когда она только вошла в комнату, что он все знал уже тогда, но это чувство быстро исчезло. Она вспоминала те времена, когда так случалось постоянно, задаваясь вопросом, в какой момент все изменилось?
- Это просто рубашка, - отмечает он, и она закатывает глаза, смеясь, чему мужчина в тайне улыбается. Девушка проводит рукой по немного спутанным волосам и фыркает, когда ловит на себе его взгляд. Покачав головой, Елена произнесла, скорее всего, сама того не осознавая:
- Но это [i]твоя[/i] рубашка, - внезапно объясняет она, и оба вновь становятся здравомыслящими. Ему нечего ответить кроме [i]очевидного[/i], так что тишина вновь возвращается и повисает между ними. На этот раз уже Елена не собирается мириться с этим. Отказывается или просто [i]не может[/i]. – Она пахнет тобой, - тихо добавляет девушка.
- И мой запах может отгородить тебя от опасности, - говорит он ей серьезно, будто это прописная истина. Она кивает, улыбаясь, но его это не беспокоит. Он надеялся, что мрак исчез теперь навсегда. Он лишь частично может видеть ее лицо под таким углом, но мужчина в состоянии разглядеть, что улыбка неестественная и может в любой момент пропасть.
- Иди сюда, - резко просит он, его голос низкий и нежный. Это новый тон, который он никогда прежде не использовал.
- Что?
- Иди. Сюда, - повторяет он, уголки его рта приподнимаются при виде ее замешательства.
Она поднимается, потому что не знает, как ему отказать, - да она и [i]не хотела[/i], - а он тем временем отодвигается в угол кресла, и девушка усаживается рядом. Его руки идеально охватывают ее тело, словно они были созданы для того, чтобы держать эту девушку, и Елена отмечает про себя, что это гораздо [i]лучше[/i], чем когда они были в том ужасном подвале. Она поворачивается таким образом, что может видеть лицо мужчины, и смотрит ему в глаза, изучая. Она не уверена, что знает, что именно хотела там обнаружить…

Все беспокойство исчезло, и девушка поняла, что нашла тот мир, который она так долго искала.

***

Он кладет руки на плечи девушке и серьезно смотрит на нее. Его глаза находят ее, и она не может не заметить, что они не те. Они красивые, глубокие и любящие, но они зеленые. Они зеленые, не голубые.
- Елена, я не могу помочь тебе, если ты не хочешь ничего мне рассказать, - слышит она его отчаянные просьбы и старается сфокусироваться. Он ищет ответную реакцию на ее лице, и она готова поклясться, что он хочет, чтобы она уступила ему, сдалась. Но она не могла.
- Я же сказала, я не хочу говорить об этом. Ты поможешь, если просто… Просто будешь рядом со мной, - тихо просит девушка, неловко перемещая ноги. Пол особенно потертый возле входной двери, отмечает про себя Елена. Она пытается отвлечься от этого разговора. Пытается сглотнуть образовавшийся в горле комок, ведь даже если ее тело хочет плакать, она должна оставаться сильной. Она не может срываться каждые десять секунд.
- Елена, - он отпускает ее плечи, и она благодарна за это, потому что уже начала чувствовать себя запертой, загнанной в угол. Ей не нравится то, что она слышит в голосе мужчины, и это сообщает Елене, что уж тем более ей не понравится то, что написано на его лице. Поэтому она по-прежнему не поднимает голову, стараясь не сильно раздражаться от покровительственного тона, которым он говорит. – Я люблю тебя, ты знаешь это?
Эти сладкие слова заставляют ее почувствовать себя немного лучше, но она больше не тает он них, как прежде. Девушка кивает и ждет продолжения.
- Тогда почему ты не доверяешь мне?
Девушке кажется, что она должна быть удивлена немного больше этому обвинению, но не может найти этого в себе.
- Стефан, я [i]доверяю[/i], - убеждает она парня и поражается тому, как фальшиво звучат эти слова. Ладно, может она и не доверяет ему так сильно, как раньше, но это едва ли его вина. Но как сказать об этом ему?
Он стискивает челюсть, и она уверена, что он тоже уловил фальшь ее слов. Его глаза на мгновение закрываются, а затем он вновь начинает говорить, а девушка желает лишь одного – чтобы он [i]замолчал[/i]. Ей нужно больше времени на размышления, а он давит на нее, желая услышать причину проблемы. Это так на него не похоже, давить на нее, заставлять сделать что-то, к чему она не готова, и девушка просто не знала, как выдержать это. – Недостаточно, - тихо шепчет он, опустив глаза. – Недостаточно для того, чтобы сказать мне, что тебя [i]на самом деле[/i] тревожит.
Елена делает глубокий вдох, а затем собирает все мужество, какое есть, потому что понимает: если не поговорит с ним сейчас, не скажет ему то, что он хочет услышать, позже она об этом пожалеет. Пожалеет, потому что честность – то, что держит их вместе, и если девушка позволит этому исчезнуть, на чем тогда будут держаться их отношения? Она не потеряет его лишь из-за своего нежелания говорить о проблемах.
- Что беспокоит меня, - неуверенно начинает Елена, проводя рукой по волосам, - так это то, что я не могу есть, не могу спать, – [i]не могу жить[/i] – если постоянно думаю, - она затихает и надеется, что ее гордость просто возьмет перерыв. Дискомфорт от признания собственной слабости и уязвимости нов для девушки, но довольно силен. Она думает, что, возможно, это перешло к ней от[i] кого-то другого[/i], - … думаю о том, как легко меня сломать.
Сочувствующая, успокаивающая улыбка возникает на губах мужчины, а затем он заключает девушку в объятия. Она не хочет сочувствия, она просто хочет вновь стать собой, но на данный момент ей и этого достаточно. Некоторое напряжение между ними наконец исчезло, и она благодарит за это Бога, потому что еще секунда, проведенная в такой атмосфере, задушила бы ее.
- Все хорошо, Елена. С тобой ничего не случится, я не позволю. Клянусь, со мной ты в безопасности.
Она могла слышать урчание его голоса в груди, и это отвлекло девушку ненадолго, пока она обдумывала слова Стефана. А затем пришло осознание, и ей скрутило живот, и во рту пересохло. [i]Он не понимает[/i]. Она открылась ему, а он не понимает. Возможно, ей не стоило ожидать, что мужчина осознает то, что и она сама едва ли понимает.
Такое чувство, будто она только что раскрыла секрет незнакомцу.
- Стефан, мне нужно идти, - говорит она и высвобождается из его рук. Девушка знает, что ему [i]не все равно[/i], но и это не мешает невидимой стене выстроиться между ними. Он точно скажет ей, что они справятся с этим, если поработают, но в данный момент девушка должна была уйти. Он в смятении, но ей нужно побыть одной и подумать. – Мне просто надо… идти, - повторяет Елена, а он лишь молча смотрит, как девушка берет куртку и выходит за дверь.

[i]Все, о чем я могу думать, - как легко меня можно сломать. [/i]

Она имела в виду не [i]физически[/i].

Ее глаза горят, когда Елена идет по крыльцу особняка, и она не знает, из-за подступающих ли это слез, или потому что она едва ли спала несколько часов за прошедшую неделю. Она обдумывала все это, когда звук захлопнувшейся двери машины ворвался в ее мысли, возвращая в реальность. Деймон оказался рядом с ней в ту же секунду, как она подняла голову, и девушка подумала, что всегда так совпадает, когда ей нужна помощь, Деймон оказывается рядом.
- Что произошло? – спрашивает он, кладя руки ей на плечи. Непохожий на Стефана, его голос звучит немного зло, но, с другой стороны, это отличный пример дежа вю. Она начала молиться, чтобы это не оказался какой-то повтор, но вспомнила, что Бог, в общем-то, не совсем на ее стороне, и перестала. Ее рука быстро взметнулась к щеке, проверяя, нет ли на ней слез, но не нашла ни одного доказательства эмоционального потрясения. Она смотрит на Деймона с любопытством и задается вопросом, как он так быстро добрался.
- Ничего. Я не хочу говорить об этом, - произносит девушка, надеясь, что Деймон отреагирует лучше, чем его брат. Если ей придется проходить через это второй раз, она просто взорвется. Но это же Деймон, напоминает она себе. Он знает ее.
Он отпускает плечи девушки и ухмыляется, прищурившись, а Елена краснеет от такого пристального взгляда. Она не позволяет себе смотреть ни в какую другую точку, ведь эти глаза голубые, и она ждала их.
- Так мне не следует убивать своего брата?
Она задавалась вопросом, был ли это какой-то хитрый ход, чтобы заставить ее оправдываться, но все же улыбнулась, несмотря на все свои подозрения, потому что как она могла [i]иначе[/i]?
- Нет, - усмехнулась Елена, вновь вытирая внезапно увлажнившиеся глаза. Это было больше из-за ветра, чем чего-то еще, но он мог не знать этого.
«[i]Не спрашивай[/i]», - молча умоляет она мужчину, и каким-то образом он слышит ее.
- Ладно, - весело говорит он, будто не верит Елене и все равно убьет братца. Эта кривая усмешка, заставляющая ее забывать, что убивать людей – плохо. – Это все, что мне было необходимо знать.
Он приобнимает девушку за плечи и ведет к машине. От Елены не ускользнул тот факт, что он только вернулся домой, но снова уходит только ради нее.

Она осознает, что он – единственный человек в этом мире, с которым она хочет быть в данный момент.

***

Она все еще смеялась над одной из его неуместных шуток, когда они подъехали к ее дому. Он был темным и пустым, девушка была удивлена, ведь Дженна обычно приходит домой к ужину. Она прошла по лестнице, свернула в кухню и улыбнулась, услышав, что Деймон идет за ней.
- Чем займемся? – спрашивает она через плечо, идя к холодильнику. Ожидая ответа, девушка открыла дверцу и нахмурилась, обнаружив лишь пустоту.
Деймон потянулся наверх и достал с полки кувшин.
- Пить пунш и смотреть тупые фильмы, - ответил он, открывая шкафчик и вынимая оттуда два стакана. – А что хочешь делать [i]ты[/i]?
Она по привычке закатила глаза, но к тому времени, как он налил сок, девушка одобрительно улыбалась.
- [i]Спасибо[/i], - говорит она, забирая свой стакан. Елена широко улыбается, ведь ее не беспокоят мысли о Стефане или Кетрин, или ее собственном неуравновешенном эмоциональном состоянии, все ее мысли занимает Деймон и то, как ему удается отвлекать ее от всех проблем. Мужчина направляется в гостиную, где они оба валятся на диван, и девушка тянется за пультом.

Они смотрят дурацкий фильм с бессмысленным сюжетом, в то время как ум Елены блуждает где-то далеко, останавливаясь на Деймоне, равно как и ее глаза. Мужчина притворяется, что заинтересован фильмом, пока она исследует его профиль, и Елена благодарна за это, потому что она хочет немного подумать.
Она приходит к выводу, что он, вероятно, самый красивый мужчина на планете, с его нереально голубыми глазами, безупречными чертами, с которыми не может соревноваться даже красивое лицо Стефана. Ну, что ж, она всегда знала, что он привлекателен (не то, чтобы она была частично слепа, нет), тут все иначе. Она в восторге, потому что эта связь, что есть у них, позволила посмотреть на все новым взглядом и увидеть больше, чем просто великолепного парня в кожаной куртке.
Она надеется, но не может быть уверена, что их связь никогда не разорвется, что ничто не сможет проникнуть в их крепкие отношения. Что-то подсказывало девушке, что такая связь не длится долго, что однажды она придет к выводу, что должна отпустить его. Они не могут продолжать соблюдать это молчаливое соглашение, не могут продолжать иметь эти безымянные отношения вечно.
Это как подобрать потерявшегося котенка. Вы оказываетесь вовлечены, а затем приходится все оставить, уйти. Деймон – потерявшийся котенок, понимает Елена, и, возможно, на данный момент он ее, но скоро, спустя какое-то время…
Она наклоняется и касается его губ кратким поцелуем. Это едва ли поцелуй, но что-то большее и что-то меньшее. Он смотрит на девушку, может быть, немного удивленно, а, может, и не удивленно совсем, и слегка улыбается.

Они не произносят ни слова. Им это не нужно.

***

- Стефан…
Они не делали ничего плохого, просто спали, на них была одежда, но ситуация могла быть неправильно растолкована. Она отпрянула от Деймона и попыталась незаметно освободить свою руку от его, прежде чем встать. Она бросила на него быстрый взгляд и заметила, как дрожат его веки, он просыпался.
Стефан стоял в дверном проеме и выглядел разбитым, но не удивленным, и это ранило сильнее всего. Ожидал ли он этого? Он даже не знал, чего «этого». [i]Мы просто спали[/i], вот и все, что она собиралась ему сказать, потому что он понимает, что позже она не сможет это произнести, но все же мужчина заговорил первым.
- Это нормально, Елена. Я понимаю, - он грустно улыбается и делает несколько шагов ей навстречу. Заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, раньше это заставляло девушку задерживать дыхание, и выглядит лишь немного огорченно, когда это не срабатывает. Стефан делает глубокий вдох и медленно моргает. – Ты любишь его.
И девушка не осознавала этого, пока не услышала. Разве это не так? Какое другое слово может так точно описать ее потребность в Деймоне, их желание дополнять половины друг друга, быть единым целым?
Раньше Стефан был этой половиной, признает Елена. Но теперь ее форма изменилась, и края заострились, теперь совместить их будет болезненно и неправильно. Она не могла так поступить с ним, и она не могла так поступить с самой собой. Она не причинит боль Деймону.
Видеть полный боли взгляд Стефана, пронизанный любовью и пониманием, было тяжело, одинокая слеза скатилась по щеке девушки. Он тоже красив, вспоминает она. Они оба красивы, братья Сальваторе. Посланные Богом, а может и Сатаной, или произведения искусства, они были словно пришельцы, было в них что-то такое нечеловеческое, не только тот факт, что они – вампиры.
Ее непреодолимо тянуло к обоим. Соблазн одного затмил другого.

Она слышала, как медленно сел на кровати Деймон, и старалась не думать, как неловко это, должно быть, для него, и, черт, как неловко это для [i]нее[/i]… Этот момент она запомнит на всю жизнь и не хочет смешивать плохое с хорошим.
Наконец, Елена кивает, не пристыженно, но виновато, и принимает поцелуй в лоб от Стефана, напоминающий ей о том, что когда-то у них было, и, может, сообщающий о том, что когда-нибудь они снова смогут это повторить.

А потом он ушел.

Руки Деймона обвились вокруг нее, а ее – вокруг Деймона, и она не понимала, как когда-то в жизни ей хотелось, чтобы все было иначе. Она знала, что поворотная точка, которой, как она считала, они достигли, та точка, способная разлучить их навсегда, порвав на мелкие кусочки все хорошее, была перейдена.
Теперь она никогда и ни за что не отпустит его.

Эту связь невозможно разрушить.